Исправно отмечая божьи праздники,
пугая декламацией трюмо,
живет себе, пописывает басенки
простое, среднепахнущее чмо.
Живет себе,
и жрет себе,
пугая декламацией трюмо,
живет себе, пописывает басенки
простое, среднепахнущее чмо.
Живет себе,
и жрет себе,
и спит себе,
и как-то проникаешься:
Орел!
Тут чаем для бессонницы не спиться бы,
а этот спит, и видит Комсомол,
где слыл когда-то гением стукачества,
и Бога видит — как же без Него,
и спит, не просыпаясь —
чудо-качество,
привычка породила естество.
И я не буду первою лопатою,
и выпью сам, не чокаясь, до дна.
Живет такое чмо — не виноватое,
что жизнь и у покойника — одна.
