Муж уже два дня не брился.
Замечанье получил.
На меня он рассердился
И в сердцах мне нагрубил.
Я обиделась конечно.
«Он еще и нагрубил!
Замечанье получил.
На меня он рассердился
И в сердцах мне нагрубил.
Я обиделась конечно.
«Он еще и нагрубил!
Видно, мой дружок сердечный,
Что меня ты разлюбил.
От обиды, чуть не плача,
Я на улицу пошла.
И такая вот удача,
Там соседушек нашла.
У плетня стояли бабы.
Разговор о мужиках.
— Мой-то стал до рюмки слабый.
Вновь приперся на рогах.
— Ну а мой, ревнивец тоже,
Видит я стою с Петром,
Нахлестал его по роже
И меня побил потом.
— Ну а мой-то, кобелина!
На соседушку глядит.
Интересный сам мужчина,
Изменить мне норовит.
Я конечно возмутилась:
— напиваться, бить жену?!
А давайте-ка объявим
Им холодную войну.
Мы готовить им не будем
В наказанье, поглядим.
На диету их посадим
Да и сами посидим.
Этим их, как раз, накажем,
И от кухни отдохнем.
А еще фигуры наши
Мы в порядок приведем.
На меня взглянули бабы:
— Ишь ты умная кака!
Посади-ка на диету
Своего, слышь, мужика.
Мой хать выпимши бывает,
Но зато, как отойдет,
Цельный день мне помогает.
Так порядок наведет
Залюбуешься. Не буду
Его голодом морить.
Он бывает просто чудо…
Не удобно говорить.
И вторая (слово в слово):
— Ну и что ж коли побьет?
Баба мужика любого,
Коль захочет-доведет!
Ну подумаешь, ревнует.
Любит стало быть меня.
Ведь у нас без поцелуев
Не обходится и дня.
Их и третья поддержала:
— Пусть любуется другой,
Мне ни сколечко не жалко.
Ведь живет-то он со мной.
Мне их разговор наскучил.
— Что ж хвалить мужей таких.
Вот уж мой, он самый лучший,
Да уж точно, лучше их.
Что же я стою, как дура?
О диетах говорю.
Да какая там фигура?
Что ж я глупая творю?
Мы уж как-нибудь поладим.
Побегу-ка я домой.
Напеку ему оладий.
Пусть отведает, родной.
