Сугробы воздуха. Ночь кобальтом синея,
Топазы выронила по аллеям.
Старинный свет звёзды мерцал в пруду сильнее.
И абрис моря на письмо наклеен.
Вздымались…Сугробы воздуха. Ночь кобальтом синея,
Топазы выронила по аллеям.
Старинный свет звёзды мерцал в пруду сильнее.
И абрис моря на письмо наклеен.
Вздымались дамбы ямбов, кланялись хореи…
Сгорали: свечи, щёки, жизни, астры.
Озвучивали звёзд и вёрст контрасты —
Альты цикад. Ночь, убаюкивай скорее,
Шерсть, шёпот, шёлк шумов, шаг, шелест думы!
Схлестнулся с бездной тьмы пожар созвездий.
А коли снится всё! Привычный мир придуман?!
На колеснице золочёной ездит —
Заря вдали, времён, за дальними горами.
Уже Дали темнеет в белой раме,
Стекая стрелками, пространство ранит.
И тьма веков гудит, поддетая рогами
Ветвей, в пространстве растопыренного вяза.
Легчает о\’блака седая глыба.
Язык, как бант над ворохом волос, развязан.
«Прав, да подобие» — сказать могли бы…
