Не раз дарил я безвозмездно своё сердце,
Хранит что пепел траурный от грёз,
Тем, кто бездумно, временно погреться
Хотел, без боли, мыслей, чувств и слёз.
А…Не раз дарил я безвозмездно своё сердце,
Хранит что пепел траурный от грёз,
Тем, кто бездумно, временно погреться
Хотел, без боли, мыслей, чувств и слёз.
А позже, сил набравшись, возвращали
Потёртое, в пыли, в узорах шрамов,
Так из души моей безжалостно ковали
Как буд-то монстра, своего среди тиранов.
И впредь уже дарил я суррогаты,
Не сердце, лишь подобие его,
И чувств казна сыра и небогата,
Не эталон Толстого и Гюго,
Не дороги они теперь как раньше,
Заражены, опасны, безответны,
Я их развесил все на эшафоте фальши —
Сейчас им внемлет лишь холодный ветер.
Отвратна жалость, страсти жгучей проявленья,
И мыслей хладных, апатичных сонм
Так грубо обрывает все стремленья
Души летать, так, словно опьянён
Развязной девы вожделением взаимным…
Теперь табу, мой разум правит бал,
Телесной близостью духовную интимность
Без совести зазренья вытеснял,
С усмешкой наглой отвергал тепло чужое,
Грозя огнём холодным безразличья,
Во мне проснулось что-то варварское, злое,
Вне рамок, вне закона и приличий.
И новой пассии советую коварно:
\»Беги скорей, коль не обожжена!\»
Утратить время на любовь — ну не бездарно ль?
Какая чушь! Любовница? Жена?…
И уходили, почти также, как когда-то,
Но забирали боль с собой навек,
Что оставляли мне тогда в награду,
Выписывая на страданья чек…
А всё же зря лелеял я надежду
На безразличие и список мёртвых чувств —
Мой ад со мною снова, как и прежде,
И с криком рвётся боль из моих уст…
