Глава 15
Понять «другого» так непросто!
Здесь надобен талант такой,
Чтоб стать «другим», того же роста
И логикой его другой.
А после,…Глава 15
Понять «другого» так непросто!
Здесь надобен талант такой,
Чтоб стать «другим», того же роста
И логикой его другой.
А после, пусть расскажет снова,
Что было, как, и почему?
Тогда услышишь ты такого!
Узришь такую высоту!
Но это очень, очень трудно,
По-силе, гениям одним,
И оттого речь так занудна,
Когда изречена «другим».
Но не возникнет даже спора
Для внявших сути разговора.
*
Иван Ильич готов был слушать Аграфену Яковлевну всю жизнь, но служба есть служба, да и Присягу Государю Императору никто не отменял.
— Аграфена Яковлевна, всё сказанное Вами весьма любопытно, только вряд ли имеет отношение к политическому сыску!
Никольская тоже была неравнодушна к Берёзину, поэтому она вместо того чтобы разозлиться на его дерзость, решила пожурить его, как нашкодившего мальчишку.
— Я Вас не узнаю, Иван Ильич! Не опускайтесь в моих глазах! Как это понимать эти Ваши слова – «Вряд ли имеет отношение к политическому сыску»?
Ещё как имеет!
«Как она его,- подумал паук в предвкушении любопытного разговора,- ещё немного, и он сдастся!»
Действительно, штабс-ротмистр не нашёл ничего лучшего, как согласится.
— Хорошо, только поясните свои слова…
— Когда Владимир Михайлович пришёл в себя, то вспомнил, что не опечатал палату номер 44, где материализовались приведения.
Тогда он попросил меня опечатать эту палату.
Когда я подошла к двери палаты 44, то через слуховое окно, Хассандра мне сказала:
«Аграфена Яковлевна, передайте лично начальнику Охранного отдела штабс-ротмистру Берёзину Ивану Ильичу, что через 103 дня, а именно 19 июля 1914 года Германия объявит России войну!»
— Позвольте, но откуда эта цыганка знает мою должность, звание, фамилию, имя и отчество?
— Наверно оттуда же, откуда знает и моё имя, и отчество, ведь я Хассандре не представлялась!
Думаю, что этого одного достаточно для того, чтобы её допросить!
— Аграфена Яковлевна, я бы с Вами согласился, только ведь цыганка, или Хассандра, как Вы её там называете – приведение!
— Материализованное приведение, как и её кот и кошка, Хассандра сказала, что без них никуда не поедет.
— Аграфена Яковлевна, Вы что, серьёзно думаете, что возможно арестовать привидение?
Да над нами завтра же будет смеяться вся столица!
— А надо сделать так, чтобы никто не узнал!
— Да разве это возможно?
Бехтерев нам это не позволит, да и наши жандармы, коль Хассандра материализована и видима, то и они тоже увидят эту цыганку!
Да и как изволите заполнить Журнал задержаний, чтобы отвести Вашим приведениям камеру?
А самое главное, Ваш Руководитель всполошится ещё больше, увидев пропажу. А что если он напишет Заявление в Полицию о пропаже психически больной некой Хассандры?
— Я всё обдумала, Иван Ильич, когда ещё направлялась к Вам.
Бехтерев не будет подавать Заявление в Полицию, у него и так трения со своими коллегами-учёными, не хватало ещё, чтобы его объявили сумасшедшим!
— А если…
— Никаких если!
Чтобы окончательно пресечь его мысли о расследовании исчезновения Хассандры, я предложу ему свои услуги; скажу, что я, время от времени, общаюсь с Вами по поводу Инспекторских проверок полиции, поэтому, именно мне удобнее всего рассказать об этом похищении начальнику Охранного отделения, то есть Вам; мол, розыск будет вестись тайно и никакой огласки не будет.
— А кто же возьмётся эти приведения реально похитить?
— Похищение я беру на себя, для этого мне нужен крытый экипаж и трое конвойных жандармов.
Жандармам скажете, что некая цыганка Хассандра, замешанная в революционной агитации, выдаёт себя за сумасшедшую, поэтому её следует немедленно конвоировать из палаты 44 института Бехтерева в камеру Охранного отделения.
— А что же делать с журналом?
— В Журнале так и напИшите, что задержана цыганка — Хассандра, подозревается в революционной пропаганде.
— Ну, Аграфена Яковлевна, Вы молодчина, так быстро разработать такую непростую операцию!
Я горжусь, что у нас в отделе такой одарённый тайный агент!
Иван Ильич взял со стола колокольчик и позвонил.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Сергей Владимирович Евдокимов,
Санкт-Петербург,
25 июля 2015 года
