Пробегают без оглядки
сквозь разреженную взвесь
белогривые лошадки:
оседлай и ноги свесь.
Шаришь, брат? Уже не шаришь —
и не склеится…Пробегают без оглядки
сквозь разреженную взвесь
белогривые лошадки:
оседлай и ноги свесь.
Шаришь, брат? Уже не шаришь —
и не склеится уже.
Стал, лошара, твой Лошарик
горкой выцветших драже.
Слишком скоро это лето,
эта мелкая река
превратились в треть куплета
про смешные облака —
про два яблока над лугом,
где ты сам дудел в дуду,
взяв за призрачную руку,
тень, живущую в пруду.
