Былое натрое не делится,
Но погружает в пелену.
И я сижу, как красна девица
В своем высоком терему.
Чего-то жду, о чем-то думою,
Сосу…Былое натрое не делится,
Но погружает в пелену.
И я сижу, как красна девица
В своем высоком терему.
Чего-то жду, о чем-то думою,
Сосу реальность, словно клоп,
Пока судьбой, как пулей-дурою,
Не поцелован буду в лоб.
Мне разобраться нету времени,
Не мая вроде бы беду,
Зачем сижу я в этом тереме,
Почто на волю не иду.
Нет бронебойного характера,
Чтоб эти стены сокрушить.
Одно я делаю старательно –
Умею тонкое крошить.
Оно дано как будто полностью,
А я на части растащу.
И той своей пытливой вольностью
Обратно целое ищу.
Беру на зуб и препарирую,
Судьба, незыблемость твою.
И будто сущность свою сирою
Преображаю и творю.
Углы у терема фактурные,
Да коридорчики узки.
Мои труды литературные
Меня спасают от тоски.
А витражи играют бликами,
На острых крышах – петухи.
А я, как инок перед ликами,
Творю, как исповедь, стихи.
В светелках с горницами убрано,
А в гридне – пудинг и бекон.
А мне все тягостно да муторно,
И свет единый – от икон.
Ту хворь не вылечит смертельную
И самый знатный эскулап.
Я жив убогою молельнею,
Куда сбегаю из палат.
Мне все иное – богоборчество,
Простои – смертные кресты.
Мне хлеб насущный – словотворчество
И живописные холсты.
Во мне живет душа философа,
Мне с нею сладко и тужить.
Когда-нибудь наемся ль досыта,
Чтоб жизнью праздною зажить?
Иль с этой страстью, словно с образом,
Лишь так нести свои грехи,
Бросая терем свой раз от разу,
И, бог прости, писать стихи.
2015
