Наступившая осень прохладу с собой принесла.
Знойный день, но при этом холодные утро и вечер.
И тревога во мне не утихла, а лишь возросла.
От нее не спасешься никак, да спасаться и нечем.
Стих, как будто сосуд, наполняемый чувством моим.
Или, может быть, чувствами, если их много томится.
Мы о разных вещах говорим и о разных молчим.
Никогда ты не сможешь понять, о чем здесь говорится.
Стих, как будто сосуд — заполняй, чем угодно душе.
Не заполнишь ничем — будет пусто, бессмысленно, просто.
Я сама от себя так устала, ты знаешь, уже…
И на многое в жизни смотрю не серьезно, не взросло.
Не о тех ведь тоскую, не тех, как и прежде, люблю.
Мне не сблизиться с теми, кто нужен, а лишь отдаляться.
Чувства разные к людям в себе умножаю, коплю,
А душа продолжает от грусти моей разрываться.
Да когда наконец — то закончится эта тоска?
В одиночестве легче намного, чем рядом не с теми.
Стало ясно недавно: душа, что была так близка,
Отдалилась. И, значит, была мне дана лишь на время.
Бесконечны тоска, и тревога, печали и грусть.
Только это имеет, как вижу, извечную ценность.
Пусть я с кем — нибудь радуюсь жизни, смеюсь, веселюсь —
В одиночестве лишь нахожу утешенье, степенность.
Хоть стараюсь и жить, никого ни за что не виня,
Мое сердце само по себе — глупо и не послушно.
Эх, нашелся бы кто — то, кто просто бы понял меня,
Ведь к любви посторонних людей я давно равнодушна.
Я смотрю на людей, и мне видятся в них чужаки.
Нет, не все, но почти. Все становятся просто чужими.
Эх, нашелся бы кто — то, в ком столько же грусти, тоски,
У кого бы душа находилась в таком же режиме.
Я надеюсь, что встретится мне вот такой человек.
Что — то екнет в сердцах, связь возникнет, все в душах меняя.
Может, встретится он, может быть, на Земле его нет…
Только, встретив его, я свое отраженье узнаю.
