Вдыхая аромат листвы сырой,
Шагаешь по разбитой мостовой.
Идешь, не видя цели золотой.
Идешь лишь потому, что волевой
Дух сердца путь все чертит…Вдыхая аромат листвы сырой,
Шагаешь по разбитой мостовой.
Идешь, не видя цели золотой.
Идешь лишь потому, что волевой
Дух сердца путь все чертит твой,
Ведя тебя сквозь мили в лед и зной.
Но вот сейчас, лишь по разбитой мостовой
Ступаешь ты израненной ногой.
Кровь пробивается застенчивой струей,
Очерчивая за спиною след кривой.
Ползешь едва, походкою мертвой,
Но смотришь вдаль, и не с понурой головой.
Душе расчетливой, гнилой и злой
Нету прощения, о, друг родной.
Хоть мнишь себя ты сильною душой,
В крови она уж вся, ты чуть живой.
Ты в обществе своем, чужом – изгой.
И бег твой от того, за что и головой
Ты искупить не смог бы грех не свой.
Урод в глазах друзей, а для родни – чужой.
Ты тянешь груз давно уже не свой,
Но тяжким бременем он лег на плечи. Вой
Отчаяния ты глушишь, сам не свой,
Отказываясь сдаться несправедливости нагой.
Кого ты хочешь обмануть, друг мой?
Ты не смирился? Молча терпишь боль,
И, стиснув зубы, сносишь гнев чужой,
Вдруг вспомнив в бездну канувший покой…
Так почему ж ты все еще живой? —
Ты слишком горд, чтоб умереть по подлости чужой.
Ты слаб, но ты шагаешь по разбитой мостовой.
Пока бесчестною рукой друг прошлого не снимет голову долой.
… Шагаешь по разбитой мостовой, вдыхая аромат сырой,
Идешь, лишь чтоб сбежать, хоть в лед, хоть в зной…
Сбежать от прошлого, которое, как занавес гнилой,
Перекрывает мрачным образом весь свет дневной.
