«А у тебя кривая шея», — бедуин сказал верблюду.
«А что прямое у меня?» — верблюд парировал. Повсюду
одни двузначные понятия из области дилемм,
и чтобы жизнью в шоколаде…«А у тебя кривая шея», — бедуин сказал верблюду.
«А что прямое у меня?» — верблюд парировал. Повсюду
одни двузначные понятия из области дилемм,
и чтобы жизнью в шоколаде с мёдом жить, должны мы всем
не уступать ни в чём и даже всех во всём превосходить,
иначе, стоит ли на свете, как в пахучем дёгте жить?
Как мало сил во мне осталось, но на что ушли они?
И вообще, на что уходят юркой жизни ночи-дни?
Что мне не стыдно будет вспомнить «там», где Богу не солгать?
Что скажет «там» отец мой, и что никогда не скажет мать?
Ведь у меня «кривых» поступков и «прямых» грехов — не счесть.
Чем мне воздастся в мире «том», где кара Господа — не месть,
Но всё, что я за годы жизни, безусловно, заслужил.
Как много химии во мне, как мало чистопробных сил.
А ведь и я себя с верблюдом вечно сравниваю, как
Осла двуногого, что добр и настойчив, как ишак.
