Сестра моя! Мой Рылохвостный Пупырчанин!
Я от тебя в безмолвной дали.
Тебе письмо сие пишу,
Чрез занавес в окно гляжу.
И вижу блики \»радостного\» неба,
Я от тебя в безмолвной дали.
Тебе письмо сие пишу,
Чрез занавес в окно гляжу.
И вижу блики \»радостного\» неба,
Что корчась от моей игры на струнах нервов
Заткнуло уши и расправою грозит.
А я смеюсь в ответ и заглушаю его крик.
Я, засыпая здесь от скуки,
Решила скрасить долгие минуты
И набросать портрет твой а полях.
Поверь, что схожести такой ты не увидишь даже в снах.
Когда с утра ты, просыпаясь,
Ко мне неслышно сзади подступаешь,
Я, обернувшись, вижу то,
Что выдает сейчас художество мое.
Творенья все тебе с душою посвящая,
Скажу вдобавок: по тебе скучаю,
По крикам оглушительным твоим.
Их не затмит и самый страшный фильм!
И в этот миг все шепчут: \»Тсс.. грядет Ирина Грозный!\»
И прячутся по всем углам возможным.
Но я смотрю опасности в глаза,
Не прячась от тебя в бабулиных шкафах.
И все же, безобидна ты, как жареный опоссум.
Иначе, без речей и без вопросов
Давно уж надавала бы мне в глаз,
Да, и наверное не раз.
Ну все, свое письмо я завершаю,
Твою реакцию увидеть я мечтаю.
И вместо всех прощальных фраз
Скажу: Ирин, люблю я вас!
