Те, о ком мы с презреньем судим, мол, затворник, совсем ничей,
На поверку другие люди: люди-тысячи-мелочей.
И малы они, и невзрачны, но сиянье их чистых душ
Путь укажет…Те, о ком мы с презреньем судим, мол, затворник, совсем ничей,
На поверку другие люди: люди-тысячи-мелочей.
И малы они, и невзрачны, но сиянье их чистых душ
Путь укажет сквозь дым табачный, проведёт сквозь моря на сушь.
Если все экстраверты — Луны, эти — сотни Кассиопей.
Если все экстраверты — гунны, эти — вольный простор степей.
И когда всё вокруг стихает, загораются их глаза.
Чтоб рисунками и стихами показать, как в сердцах гроза
Рвёт их, делает их живыми, нужен больше, чем просто труд.
Так возьми, назови их имя. Ведь они лишь вниманья ждут.
Дождь, предвестник эпохи Света, смоет нетолерантный грим.
Поделись, чтоб зажглась планета, с интровертом огнём своим.
