«ПЛАКАЛЬЩИЦА ВСЕЯ РУСИ»
Бояться войны можно и нужно,
мы всё-таки живые люди — слабые сердцами,
только дела вершим ужасающие порой…
Бояться войны можно и нужно,
мы всё-таки живые люди — слабые сердцами,
только дела вершим ужасающие порой…
а вот, страшиться её нам, никак нельзя!
сатана — он, что? попугает и отступится от народа,
а Господь «на Веру» нас проверяет, Ему нужен смелый
непоколебимый и стойкий, смиренный, любящий Творца —
преданный Ему народ!
Плакальщицы были испокон веку на Руси,
это, такие женщины-утешительницы, которые всегда появляются
при неизбежности вражеских ситуаций, когда ничего нельзя не изменить,
никому ничего внушить невозможно… бесполезно,
особенно, «умным» и враждующим меж собой «здоровенным дядькам».
Им ничего и в голову не идёт, кроме того, как воевать.
И в ум им ничего не вменить, говоря попросту, «не втемяшить»,
ибо, разъярённые духом злобного подстрекателя сатаны,
они, потерявшие разум, бьют друг друга и губят всю природную округу…
Народ топчут ногами, словно огурцы на грядках!
«Плакальщица» — она Посланница Божия, и явлена народу, как символ беды,
дабы напомнить, сколько убитых зря людей могло бы ТРУДИТЬСЯ, А НЕ ЛЕЖАТЬ
НА ПОЛЕ БРАНИ ДЛЯ КОРМА ЧЁРНЫМ ВОРОНАМ…
Ранее в прежних веках по деревням и сёлам Древней Руси
ходили «чёрные женщины», одетые во всё чёрное.
Они мазали сажей себе нос и щёки, волосы и одежду, ладони и лбы.
Одежды их развевались по ветру, а потому их было видно издали.
Они летели подобно чёрным воронам туда, где не то, что пахать было не кому,
а «мужиком не пахло» даже за версту — всех перебили! Поплачут они,
повоют и далее пойдут… странствовать…
Ветер будет разносить их плач по всей округе, дабы и там узнавали:
что в той деревне — мужиков больше нет, ибо то место, где мужики,
хотя бы, какие-то ещё в живых оставались — плакальщицы обходили стороной…
…я решила так, что если пока никто не в силах больше ничего сделать —
то есть, взять и остановить «раз и навсегда» это зловещее братоубийственное
бессмысленное кровопролитие, то осталось мне только «плакать» о глупости
правителей и тех, кто равнодушно смотрит на это «развлекалово» по ТВ,
словно сериалы, видя, как убивают братский народ.
Потом, после просмотра, повозмущавшись немного, со спокойной душой
они ходят по магазинам, играют свадьбы, рожают детей, строят дома и дачи.
Рассуждают о вере, надежде и любви так, будто ничего на самом деле
страшного в мире не произошло, полагая, что, вся эта война, никоим образом
и действием, их не коснётся. Нас, мол, не убьют, а тех, ну, что же,
пока пусть убивают, пусть они там сами решают, как им дальше быть.
Всё!!!
Я буду ПЛАКАТЬ. И ПУСТЬ Я БУДУ ПЕЧАТЬЮ — СИМВОЛОМ ГЛУБОКОЙ ПЕЧАЛИ
СТРАШНОЙ ГИБЕЛИ МНОГИХ ЛЮДЕЙ…
НАДО ЖЕ, КАК-ТО ОПРАВДАТЬ СВОЁ ПРЕБЫВАНИЕ ПОД СОЛНЦЕМ, ЧТО Я ЖИВА,
А ИХ БОЛЬШЕ НА ЭТОМ СВЕТЕ НЕ БУДЕТ НИКОГДА!!!
…плакать, омывая, убиенных, ни в чём не повинных мирных сограждан,
омывать их Русской Слезой Православия, поминая и читая молитву
Об УПОКОЕНИЕ ДУШ…
Довольно продолжительное время, я поминаю «за первым куском хлеба»
напрасно убиенных людей — моих соотечественников.
Давно я перестала от души смеяться и радоваться,
а «в левом углу» моего организма, стоит не перестающая боль,
переходящая всё чаще и чаще в резкое покалывание.
Часто я просыпаюсь по ночам от того, что кто-то сильно
время от времени стучится ко мне в дверь.
Встану, посмотрю, а там никого нет. Оказывается, это стучит
и молотится моё измученное сердце, оно родимое будит меня
и кричит «не своим голосом!
Кричит оно голосом убитых детей и женщин. Молодых ребят и взрослых мужей,
чьи жёны никогда не учуют, как пахнет у тех подмышкой…
Какое же это счастье встретить дома любимого мужа со службы
и пожарить ему картошки с грибами, с хрустящей корочкой и с лучком,
как он обожает!
Налить ему «рюмочку сорокоградусной» за обедом!
Сесть рядом с ним и смотреть, как двигаются и потрясываются его щёки,
как «ходуном ходят» его загорелые щетинистые скулы, с каким аппетитом
он поглощает борщ и откусывает до самых пальцев, густо намазанную горчицей,
горбушку свежего хлеба.
Счастье, заранее мелко нарубить для него зелень с чесноком и приправить борщ,
поставить на стол чёрный молотый перец перед самым его носом, чтобы он не заорал
в запальчивости от нетерпения и голода: «а перец в этом доме есть?»,
но, он сам и только сам будет сыпать его в тарелку, потрясывая нервно рукою…
И потому, сколь перца насыплет в борщ мой боевой муж, я пойму, каково сегодня,
и ныне и присно и во веки веков, досталось ему на службе за родное Отечество…
Вот, так, друзья мои, с тем и остаюсь я на веки ваша —
Храбрая Галина свет Николаевна — «Плакальщица» всея нашей необъятной Руси.
Да сохранит Господь БОГ вас в полноте здравия
и да помянет Он вас в молитвах Своих. Аминь.
