И в голосе её не слышалось смятения.
Как прежде чуть приподнятая бровь…
В законах нет такого преступления-
Держать в подвале мертвую любовь.
Подвал…И в голосе её не слышалось смятения.
Как прежде чуть приподнятая бровь…
В законах нет такого преступления-
Держать в подвале мертвую любовь.
Подвал был пуст,не помнил жизни признаков.
Но и гробницей его вряд ли назовешь.
Там не было фантомов или призраков.
Всего-то — труп любви. Обман и ложь.
В этих потемках было сложно разобраться.
Но она шла без свеч натоптанной тропой.
Лишь в том подвале можно было разрыдаться
У гроба белого с цветочною каймой.
Божественно прекрасна была мертвая любовь.
Вокруг царили только боль и тишина.
Склонялась над любовью она вновь и вновь,
Не помнила, какой была она.
Подвал был пуст, но полон он воспоминаний.
Они кружились вихрем снежным в жаркий зной.
Любовь при жизни открывала путь до Рая.
Ну а сейчас…сейчас идти пора домой.
Рекою слез тянулись дни, недели,годы.
Мертва любовь. Но от нее тепло.
Не изменилась, лежа в стенах гроба.
Хозяйка берегла любовь и времени назло.
Кричала, разрывала тьму молитвами.
И прижимая к телу бездыханный труп,
Просила сил у Господа Великого,
Откинув прядь волос со лба любви под дрожью рук.
\»Моя Любовь,моя одна, бесценная.
Тебя беречь смогу я годы зим.
Ты лучшее сокровище, нетленное.
Сейчас с тобою нашу песню повторим…\»
Она шептала это как в бреду забытая,
Вновь заводя тот старый граммофон.
И среди тьмы и холодом убитая,
Мурлыкала их песню. Слезный вальс Бостон.
И годы шли,и время было лекарем.
Но неизменным было лишь одно:
В подвале гроб, а рядом труп утерянный.
Опять наедине. Она у гроба. А в гробу — Любовь.
