А было так — окончились бои.
Шел месяц март 48-го года.
И с боевых тралений из похода
Шли тральщики на створные огни…
Уже и пирс белеется вдали,
Шел месяц март 48-го года.
И с боевых тралений из похода
Шли тральщики на створные огни…
Уже и пирс белеется вдали,
А чуть левее — одинокий тополь…
За мысом открывался Севастополь.
Мерцали в окнах теплые огни…
Вот и причал и \»принесли конец\»,
Спустили трап и капитан устало
Махнул рукой девчонке у причала.
То были — моя Мама и Отец…
Они знакомы были только день,
А в день другой — был ЗАГС и скромный ужин.
И целый год по минам трал \»утюжил\»
И над Отцом витала Смерти тень !
И Мама каждый вечер к морю шла.
Молила всех Богов, которых знала…
И возвращались тральщики к причалу.
Для них еще не кончилась Война !
Траленья шли еще немало лет,
Тащили за собой кровавый след !
Все было так — Мир в доме наконец !
Рождались дети, рубцевались раны
И снова, как и прежде, утром рано
Шел на фарватер с тральщиком Отец.
А по весне, на радость всем родным,
Родился я — болезненный и слабый,
А Маме уже вслед шептали бабы:
Он не жилец, не быть ему живым …
И вот теперь, с вершины своих лет —
От Жизни мне и радостно, и грутно.
Я понял лишь одно, что жить — искусство !
Хотел бы слышать, кто мне скажет — Нет…
2015 год.
