Кронштадтская элегия.
Пограничный осколок земли из горчащей соли,
Где назойливую тишину невозможно слушать,
Где кирпичную кладку стены размывают водкой,
Пограничный осколок земли из горчащей соли,
Где назойливую тишину невозможно слушать,
Где кирпичную кладку стены размывают водкой,
Где нестройную кладку себя обрамляют морем,
Вдохновляясь сводкой новостей с суши.
Бесконечно разинутый угол кричащих клювов,
От которых накал тишины только четче слышен,
От которых не хочется знать, что такое звуки,
От которых в бреду автономии станется люб и
Апогей скуки по тому, что дышит.
Недробленое время – кусок неживой плоти,
В нем как жук в янтаре – застреваешь, на сталь нанизан,
В нем как луч через призму – зависишь от огранки,
В нем как жалкий урод заспиртован и на обороте
Непротертой склянки цифрой «0» вписан.
Заливное пространство для взгляда застывшим глазом,
Разлинованное горизонтом назло вертикали,
Разлинованное бескорыстным немым штилем,
Разлинованное сменой дней – световым спазмом,
Придающим милям громкий статус дали.
Разноцветный шершавый сквозь пальцы песок залива –
Осязаемый берег, дугой – крепостные стены.
Пересохло в груди, и вокруг стало вновь мрачно.
Развернуть свои органы чувств, не дождавшись прилива,
И за ней прозрачной, и разлить в вены.
4 декабря 2006 г.
