Я не верю в совпадения, но это был: человек в белом. Мне его образ знаком с детства. Первый раз, я увидел его заходящим за угол дома. Мы шли с другом воровать кошельки в троллейбусах, и я решил пошутить:…Я не верю в совпадения, но это был: человек в белом. Мне его образ знаком с детства. Первый раз, я увидел его заходящим за угол дома. Мы шли с другом воровать кошельки в троллейбусах, и я решил пошутить:
— Смотри Сашка, сейчас мы увидим за углом чувака в белом. И вот мы его увидели, а Сашка охуел:
— Дубрик, ты сука-пророк! — сказал тогда восхищенный Сашка, и мне понравился его восторг.
Через час, нас взяли за жопу, и в следующий раз чувака в белом я увидел через два года.
Мы шли с Толей Полтинником \»за делами\» на проспект. Я прогуливал театральное училище, а Толя предложил попробовать опиум животворящий.
— Зачем тебе эта педерастия театральная, давай вмажемся?
— А как гребет Полтишок?
— Сначала тошнит, но потом разлом и полное погружение в мягкую вату.
— О, смотри Толя, я знаю этого чувака — перед нами стоял мужчина в белом.
— Тихо, родной, я сейчас! — сказал Толя, взял у меня денег и они ушли. А потом он пришел один, но с кайфом в двух-кубовых баянах.
Человека в белом с тех пор я видел часто, но никогда больше в таком: слепящем чистотой наряде. Да и вообще, в любой последующий раз, это был тот же, да не тот … Наряд посерел и то тапочки, то зеленая футболка. Нет, это уже был не он.
Я почти забыл этот образ, но как то ко мне приехали врачи. Они сказали, что жить мне, в следствии тяжкого вируса года пол, ну год. За их спинами я увидел Его… Но потом мама сказала, что у меня будут свои ложка и кружка, и я несколько отошел в себя.
Прошло десять лет тюрем, лагерей, освобождений и монастырей, поиска себя и преступлений.
— Домбровский?
— Станислав Владимирович!
— Начало срока?
— такое-то
— Конец срока?
— такое то
— На вахту ****уй!
Он сидел передо мной, Человек в белом — и первый раз заговорил со мной:
— Вы делали концерт посвященный всемирному дню борьбы со СПИДом, и за это мы решили дать Вам благодарность, но у Вас столько взысканий и Вы, судя по всему, не встали на путь исправления…
Я тогда сразу все понял, и стал готовиться. Через два месяца за полтора года до конца срока я умер. Меня вынесли на свободу и отдали маме. А я ожил и пошел…
Человек в белом приходил ко мне еще три раза.
Он был перед тем, как я принял Христа в свое сердце в религиозном реабилитационном центре. Он стоял за барыгой, когда я продал Христа в своем сердце, за двушку винта. А еще он стоял за Катей, когда она сообщила, что беременна. И я проклинал этого штемпа в белом все три раза. Первый раз, когда пастырь предложил выебать его в рот, второй раз, когда очнулся после передозировки и третий — в ванной, когда узнал, что Катя сделала аборт.
Я не знаю, где сейчас этот человек. И во что он одет. Но всегда, когда в моей голове возникает его мысленное предчувствие:
— Стас, укради.
— Стас, ****и его в челюсть.
— Стас, здесь ты можешь наебать.
— Стас, выеби ее.
Со мной происходит испарина души. Ведь я нищий и мне больше нечем ему платить. Я не готов к ответственности. Мне тесно и хочется плакать…
